О Севере, танцах и шаманах

О существовании в нашем городе Института Народов Севера, где мы встретились с нашей гостьей - Ириной Давыдовой, я и не подозревала, как, наверное, и многие наши читатели. Сюда приезжают на обучение представители коренных малочисленных народов. 26 языков, у каждого народа свой флаг, своё многообразие традиций... Здесь же находится площадка фольклорного театра-студии «Северное сияние» художественным руководителем и вокалисткой которого является Ирина. Эта стремительная, яркая, экспрессивная женщина ещё и оперный режиссёр, кандидат наук в области культурологии, представитель чукотской шаманской семейной традиции...

-Ирина Станиславовна, - Вы по профессии - оперный режиссёр? Как случилось, что стали заниматься танцами?
— Да, я - режиссёр, за последний год у меня было 4 спектакля в Государственном музыкальном театре Республики Карелия, хотя по прямой своей профессии я после консерватории и не работала.

К работе с «Северным сиянием» привёл его величество случай - создатель коллектива Татьяна Фёдоровна Петрова-Бытова передала мне его в 1994 году, а я, со своей стороны, сделала всё от себя возможное, чтобы коллектив процветал. В этой работе помогали мои этнические традиции, каким-то вещам меня изначально и учить было не нужно. Кроме того, через какое-то время у меня открылось и горловое пение...

-Расскажите подробнее о горловом пении?
— Полиазиатское горловое пение отличается от алтайского горлового пения. По сути - это ритмизованное дыхание - подражание звукам представителей животного мира. Раньше я слышала, как это делается, но не могла воспроизвести сама. Почему оно открылось? Сложно сказать - моя мама не может петь, сестра - не может, мой сын - тоже не может, только имитирует... хотя, как правило, оно работает само с младенчества. Это пение не идёт отдельно от тела - нужно обязательно двигаться, иначе и звука не получится.

-Как удаётся совмещать работу режиссёра в оперном театре и танцевальный коллектив?
— Это невероятно сложно. Конечно, я хотела бы реализовать себя и по профессии, но от работы в Карельском оперном театре сейчас пришлось отказаться - очень тяжело жить, когда тебе на работу и с работы нужно ехать 500 км в одну и в другую сторону...

-Сложно ли подбирать танцевальный коллектив - кроме всего прочего всё-таки и национальные черты должны присутствовать?
— С национальными чертами у нас в институте не сложно - сложно другое - совершено различная сохранность традиций. У нас даже была как-то в коллективе русская девочка, которая в процессе совершенно мимикрировала и восприняла всё, чему мы пытались научить - и стала совершенно потрясающей артисткой этого жанра. А сейчас у нас полностью новый состав, новый коллектив, т.к. в нашем боевом, проверенном коллективе случился колоссальный демографический бум.

-А разве не важно умение и желание танцевать?
— С одной стороны - танцы - это титанический труд. С другой - особенность наших танцев такова, что главным является то, откуда родом участник. Например, Дальний Восток, Чукотка, Камчатка - регионы, где существуют наиболее сохранившиеся танцевальные традиции, их и учить-то не надо, по крайней мере своей традиции - сами учимся.

А Ямал - абсолютная противоположность, просто совершенно другая культура!

Конечно, сейчас подбирать состав стало намного сложнее, т.к. довольно часто приходят студенты без чувства ритма, без голоса. Видимо, наша система образования для тех, кто родился в 90-е годы, дала такой качественный сбой, что сейчас мы, и не только мы, получаем очень плачевный результат.

-Ну а разве семья, наследственность не позволила что-то сохранить?
— Конечно, что-то есть, но раньше было огромное количество кружков, помните, как у Агнии Барто: «драмкружок, кружок по фото, а ещё мне петь охота»... хочешь - не хочешь, но тебя развивают. В 90-е этого не было, вот и результат, пожинаем плоды... А, к примеру, выпускников с Чукотки видно было всегда - они всегда и всё умеют. Преподаватели были хорошие. Студенты же из Якутии могут даже своё имя с ошибками написать. Всё идёт от качества образования. Конечно, что-то передаётся по наследству, но это нужно развивать и воспитывать - иначе ничего не будет. Чудес не бывает.

-Где-то ещё в России альтернатива Вашему коллективу есть?
— В регионах - да. Но наш коллектив «Северное сияние» был первым, материнским для всех северных коллективов. Ведь возраст коллектива 54 года - это условное летоисчисление, просто с того момента он получил такое название, а реально коллектив начал работать гораздо раньше - примерно с 30-х годов минувшего века. В архиве есть фотографии, подтверждающие этот факт.

Создала коллектив Татьяна Фёдоровна Петрова-Бытова, которая изначально занималась в Питерской студии «Гептахор», основанной последовательницами Айседоры Дункан, в основе движений которой лежала идея естественной пластики. Видимо, опираясь на эту идею, она пришла к жанру народно-сценического танца.

-Ирина, а Вы по национальности кто?
— Я - чукчанка. Я с Чукотки, родилась в Анадыре. Чукча - это ведь русское название народа, который называет себя луораветльэт.

-Скажите, а шаманство - это особое состояние, которое передаётся из поколения в поколение, либо, этому можно научиться, как сейчас практикуется, например, последователями шаманов Мексики (как они себя представляют)?
— Есть красивый термин, который ввела культуролог Валентина Харитонова - «неошаманизм».

Всё, что мы имеем сейчас - это неошаманизм, к шаманству, как одному из способов функционирования культуры, как правило, это не имеет никакого отношения, это уже такие игры, индустрия...

Допустим на Алтае, где это было традицией, сейчас превратилось в индустрию, люди на этом зарабатывают деньги, это стало товаром. Конечно, не только на Алтае, в Туве, Хакасии...

Всё происходит из-за недостатка этнологического образования у нашего населения, которое не подозревает о существовании этнологии, как науки, о том, что существует Институт народов Севера и что чукча - это не обзывательство, а национальность, и т.д. и т.п. Ведь, согласитесь - мало кто читает литературу по этнологии? Соответственно и представление о шаманизме странное, ведь что такое шаманизм - система анимистических верований, которых придерживались народы, у которых это сохранилось. (Анимизм - одушевление всего происходящего и всего, что тебя окружает). Есть человек-шаман, которых является посредником между людьми и миром духов. Всё и ничего более. Научиться этому нельзя.

Ведь анимизм был у всех народов, просто у малых народностей это сохранилось и, прежде всего, из-за территориальной удалённости от православия и других официальных конфессий.

У нас был такой период, когда мы ездили с концертами по Центральной России, было по 3-4 концерта в день плюс лекции, на которых я рассказывала о малочисленных народах Севера - для многих все эти знания были открытием. Никто ничего не знает. Поездка была очень сложной, я целый месяц потом лежала - набиралась сил. Вот такую миссию мы несём.

Обидно, что, к примеру, недавно я видела передачу «Галилео», где рассказывали о хантах, но реально показывали чукчей, говорили, что ханты едят нерпу, но ведь в лесу, где живут ханты, нерпа не водится... Примеров - масса. У меня собралась уже довольно большая коллекция стереотипов о Севере.

-Поделитесь ещё чем-нибудь из своей коллекции?
— Дети считают, что на Севере настолько холодно, что коньки ко льду примерзают, а взрослые считают, что всех гостей принято укладывать с женой хозяина...

Стереотипы существуют, но у нас в России хотя бы существовала Ленинская национальная политика - издавались книги, поддерживались языки, писались буквари, издавались книги на родных языках, защищались диссертации, записывались фонотеки, происходило вещание на родных языках... Когда мы были на фестивале в Норвегии - местные саамы нам рассказывали, что там такого не было никогда - национальная культура этнического меньшинства жёстко уничтожалась.

Могу ещё привести пример национальной особенности: я училась в консерватории, студенческое общежитие, 31 декабря, несколько часов до нового года, и тут сообщают, что мне пришёл денежный перевод. Причём сумма - две тысячи! Я не ждала никакого перевода. Мы всем курсом побежали срочно на Главпочтамт, чтобы успеть до закрытия, получили, а подпись была: «Совет Старейшин»... Вот так меня - студентку решили поддержать представители этноса. Но, надо добавить - это был 1990 год - время, когда вовсю начало развиваться движение «этнической самоидентификации». В любом случае это было тем, что позволило меня почувствовать не только какой-то там студенческой единицей, а элементом некого этнического сообщества. Это непередаваемое впечатление!

Конечно, вырождение этноса сейчас - это не шутки, причём вырождение, в том числе и на почве алкоголя... Финны ведь тоже считаются малочисленной нацией. И проблема с отсутствием фермента, расщепляющего алкоголь у нас одна.

-Как Вы думаете - почему есть люди, которым не близок язык танца?
— Да, такие люди есть. Но, прежде всего, это вопрос сохранности культуры. Танцевальная культура сохранилась в том виде там, где это видно в детях. Система, которая заменила передачу через народное устное творчество. На Севере функцию бабушек или кого-то, кто может научить, передать, играли творческие коллективы во Дворцах и Домах культуры. Там, где это отсутствует, у детей этой культуры и нет. Например, считается, что у ненцев нет танцев - это устойчивый миф, просто традиции были утеряны. Мы пытаемся восстановить - основываясь на особенностях пластики...

А, например, якутских танцев у нас нет в репертуаре, т.к. я не могу увидеть ни одного аутентичного якутского танца. Почему? Дело в том, что декабристы повлияли на их культуру, приближая её к русской, плюс с 40-х годов там функционирует Якутский театр оперы и балета. Произошла профессионализация культуры, в том числе и этнической. По балетному поставлены руки, ноги, я уже вижу много других наслоений на изначальное состояние..., а специалистов в этой сфере практически нет.

-Сохранились ли хоть где-то в Европе традиционные танцы? Может во Франции, в Испании?
— Во Франции - не знаю. В Испании сохранились и оберегаются средневековые ритуалы, та же хота - она включена в ритуал.

-Можно ли сравнить танцы народов Севера с испанскими?
— Нет, там это массовое действо и они, на данный момент, не языческие, а связаны с католицизмом, с объединяющим церковным началом...

-Вы много гастролируете, значит, есть интерес к этому направлению? Гастроли - ведь это дорогое удовольствие?
— Да, интерес есть. Мы горды тем, что все те годы, что мы ездим на гастроли, организаторы нам готовы оплатить всё на свете - чтобы только иметь счастье нас лицезреть. Мы объездили с профессиональными гастролями всю Испанию, многократно были в Италии, Америке, Франции... причём это были великие площадки, например, мы очень гордимся спектаклем в Королевской опере г. Турина и в неаполитанской консерватории, да и многим другим...

-Ирина, Вы ведь проводите ещё и тренинги?
— Мои тренинги - это абсолютный эксклюзив. Попытки пластически организовать своё тело на том материале, которым я владею, в северных традициях. Ведь традиционный северный танец - это танец, в котором участвует всё тело - от кончика носа до кончиков пальцев ног. Это очень сложно. И самое главное - это отношение к танцу, как наполненному содержанию: это может быть танец-текст, танец-образ... они разные по жанрам. Ведь тело в разных традициях звучит по-разному, даже центр тяжести смещается, другая походка, другое тело... Понимание, что даже маленьким нюансом ты можешь изменить своё ощущение окружающего мира - для многих это открытие, которое дорогого стоит.

Одни из самых древних танцев - в эскимосской танцевальной традиции, их специфика в яркой жестовой форме - это танец-текст, т.е. танец, который рассказывает определённый текст. Каждая такая миниатюрка - это произведение искусства.

Танец-образ свойственен больше чукчам, когда раскрывается характер, например, танец журавлей. Танцы ритуальные, поэтому посвящены тотемным животным или животным, которые окружают человека. Танец не существует отдельно от человека, это не форма досуга: «пойдём, потанцуем»... это рождается вместе с человеком, маленькие дети, например, в чукотской традиции - они танцуют с того момента, когда научились ходить...

-Существует ли отдельно танец и отдельно ритуал?
— В традиции - не существует, именно это мы и показываем в своих танцах. Неразрывное единство. Практически ни в каких культурах такого не осталось.

-Ирина, цитирую Ваши слова из Интернета: «Чем чётче и яснее исполняется танец, чем конкретнее образы и состояния, которые транслируются танцующим человеком, тем уверенней достигается результат исполняемого ритуала». Мне довелось видеть старинную запись, где танцуют сакральные движения Гурджиева - первая мысль, когда их видишь, это как раз чёткость, цель, стремление к задуманному... что Вы имели ввиду под словами «чётче» и яснее»?
— Вам повезло, а мне вот ничего не было понятно. Я считаю, что это от головы, мне это не близко, а у нас от природы - это танец, которых вырос в культуре. Если исполнитель танцует форму, то это сразу видно. Мои участники реально приехали из невозможных далей, к примеру, реально долго плыли на лодке по реке..., они на самом деле кардинально отличаются от тех детей, которые выросли и родились здесь. Значит, мы должны уметь показать содержание.

У нас, к примеру, есть такие законченные короткие танцевальные композиции, похожие на нэцкэ. Причём я должна так станцевать, чтобы моё действие помогло мне в реальности. Допустим, я исполняю танец охоты на моржа, значит, он мне должен помочь в этой охоте. Это не случайно - это чисто ритуальные действия...

-Особенность танцев такова, что, наверное, нужно войти в транс, передать состояние? Как это достигается?
— Танцуешь и входишь. Танец - это уже состояние, танец вообще слово не очень правильное, не применимое к нам - было бы правильнее назвать традиционными движениями, пластикой, пляской в определённой этнической традиции -это то, чем мы занимаемся на тренинге. В концертной деятельности, конечно, танец - это законченное произведение искусства.

-А как же распространённое мнение о том, что шаманы, чтобы войти в это особое состояние используют травки, грибочки, т.е. галлюциногены? Это не так?
— Это на самом деле так, но это лёгкий путь. Но ведь сегодня шаманизма, как социального института нет, и нет его уже давно. На сегодняшний день нам уже проводник не нужен, а миф остался, причём используется достаточно развитыми европейскими жителями...

Почему интерес есть именно у европейцев? Да потому что своего ничего нет, когда нет своей традиции ни внутри, ни снаружи, человеку хочется, как цыплёнку прилепиться к маме, прильнуть к какой-нибудь традиции. Я этому сочувствую, хотя раньше относилась к этому довольно жёстко и абсолютно отвергала. Почему я относилась агрессивно, а потому, что с жёстких, материалистичных позиций влезать в чужую культуру нельзя. Анимизм и все традиционные верования - это тонкая штука, и ни один нормальный шаман никого не будет в это посвящать. Ни один человек, уважающий свою культуру, ничего не расскажет, да это просто опасно -это работа с духами, всё серьёзно.

А на Чукотке вообще не было социального института шаманизма - там каждый человек- сам себе шаман, у каждого есть бубен... там относились к этому проще, даже не было особенного, отличного от других костюма. А вообще, шаман -это человек, отличающийся широтой знаний, он совмещает в себе разные профессии - это и pr-щик, и психолог, и целитель. Сильные шаманские традиции у нанайцев, но они довольно жёсткие, никому не рекомендую туда соваться. Мы же не берём палку, и не ворошим ею осиное гнездо... существует система запретов и её нужно уважать.

-Откуда шаман черпает свои знания?
— Откуда, например, у меня открылось горловое пение? (Ирина тут же продемонстрировала -такой глубокий, сложный звук, отдалённо похожий на рычание его довольно сложно описать, либо сравнить с чем-то.)

Человек живёт в традиции, поэтому и умеет эти знания аккумулировать. Хотя где-то по старшинству передаётся, где-то выбирают, где-то человек просто почувствовал в себе силы, призвание... Традиции разные, их нельзя сравнивать. Этот мир настолько разнообразен, что, навешивая клише, мы лишаем его глубины.

-Кроме того, что танец - это дело Вашей жизни, что ещё он для Вас?
— Такое дело может быть только делом жизни. Я ведь сама не танцую! Любым творческим делом надо заниматься с утра и до вечера, с полным погружением. Да, у меня другая профессия, поэтому я даже сначала долгое время стеснялась говорить, кем я работаю, пока не вывела коллектив на тот уровень, в котором он проработал 15 лет как минимум. Мой коллектив танцевал на мероприятиях любого уровня, всё, что угодно. Сейчас предыдущий коллектив вырос, происходит новый виток, а значит, мне есть чем заняться.

-Что самое главное в северном танце?
— Это то, о чём я всё время говорю - это наличие содержания. Он ещё остался тем, чем танец являлся изначально.

Беседовала Наталья Смирнова

Пожалуйста, прокомментируйте опубликованный на данной странице материал и поделитесь своим опытом. Нам важно ваше мнение!